Я в сотый раз бранила себя за свое поведение. Что я разревелась? Я постараюсь не обращать внимание на реакцию моего организма на Кристиана. Когда я пришла обратно в комнату, кинулась в ванну, умылась и легла в кровать. Джина все еще чатилась с нашими бывшими одноклассниками. В школе день прошел обычно, не было никаких событий. Но я с Джиной все еще не разговаривала. Кстати Джи уже забыла о Вилсоне. Хотя я и не удивилась.

   Когда я пришла в комнату после уроков, Джина стояла у окна. Плюхнувшись за свой письменный стол, я начала делать уроки. Когда я покончила с рефератом по истории на тему «Астрономия Рима. Ее влияние на мифологию», Джина повернулась ко мне.

   - Все, я так больше не могу! – крикнула Джина, и я испугалась, что это услышат наши соседки, - Я больше не могу с тобой не разговаривать!

   - Чего хочешь? – спокойно ответила я, смотря задание по русскому, - Я, кажется, поняла, хочешь попросить у меня кожаную куртку. Ты ведь упоминала, что забыла свою.   

- Нет, - Джина нервно ходила от одного конца комнаты до другого, - я просто не в восторге от того, что из-за своего чертового поведения лишусь своей единственной ЛП.

   - Оу, - я повернулась к Джи, - ты сказала чертового поведения? Ты поняла, как оскорбительно вела с Ритой и Диласом? Ты поняла, как безответственно вела позавчера вечером?

   - Да, - Джина остановилась передо мной, - я поняла. Прости меня.   

- Я не расслышала, - вот сейчас я вела себя, как малыш.

   - Прости меня, солнце, - сказала Джина громче и распахнула руки, чтобы обнять меня. Встав, я обняла Джину и прошептала: «Прощаю». Я не могла на нее долго обижаться, хотя и проклинала себя за это.

   Спустя пару часов, мы с Джиной собирались на костер. Подруга уже в тысячный раз просила прощения, и я в тысячный раз просила ее успокоиться. Я решила распустить волосы. Подойдя к зеркалу, я подкрасила ресницы, немного подвела глаза и накрасила губы розовым блеском. Покопавшись в шкафу, я нашла джинсы, рубашку и легкую кожаную курточку – да, да, ту самую которую я упомянула раньше – и немного подумав, я надела кожаные ботинки. Джина надела тунику, колготки в клетку, и туфли на – Слава Богу! – пятисантиметровых каблуках. Мы с Джиной пошли во двор. Вокруг большого костра собралось всего десять-двадцать ребят, но я сразу узнала самых популярных старшеклассников – Кейтли со свитой, Чарльза, спортсменов, девушек, которые сидели на коленях этих парней с горой мышц, Кемерона. Выругавшись вслух, я уставилась на Кристиана и остановилась как вкопанная. Зеленоглазый стоял со своим другом и беседовал с ним, но когда я произнесла грубое слово, он поднял на меня взгляд. Вот так мы и стояли, пронзая друг друга взглядом и думая о своем поведении вчера. Джина заметила нас, ойкнула и поспешила удалиться. Как только Кристиан начал направляться ко мне, Чарльз подозвал всех подойти поближе к костру. Кристиан с неохотой повернул к пламени. Я поспешила к Чарльзу, на что тот послал мне соблазнительную улыбку. Все встали в круг. Чарльз начал завораживающим голосом.

   - Я хочу рассказать вам легенду, которую рассказал мой отец. Ангелы. Вы думаете это добрые малыши с крылышками? Вы глубоко заблуждаетесь. Конечно это добрые существа, но они не милые и безобидные. Это могущественные и хитрые мужчины и женщины, которые ненавидят предательство. Всех тех, кто жаждал страсти и власти, они выгоняли из рая, заточая их в аду. Падшие ангелы. Ими становились, если Ангел убивал или насиловал людей, предавал свой народ, поглощенный сильными эмоциями. Падшие ангелы никогда не смогут вырваться из ада, но они могут иметь потомство.

   Я полностью заворожилась историей, как впрочем, и все здесь. Кристиан с Кемероном бесстрастно смотрели на костер. Мягкие черты зеленоглазого заострились, и это показывало, что внутри него идет война. Я удивилась, увидев, что Кейтли очень печально смотрит на меня.

   - Женщины, которых насиловали Падшие ангелы, - продолжил Чарльз, - всегда умирали, рожая своих детей, а потом до этих детей дотрагивался язык пламени ада. И немного подрастая, они становились демонами. Каждую ночь у этих мальчиков и девочек вырастают темные крылья, но не как у летучих мышей. Нет, это прекрасные крылья, как у Ангелов. Демоны заковывают себя в цепи, чтобы сдержать свою силу и не убить кого-либо. Но раз в год, в сентябре, их сила становится в два раза больше и никакие цепи не могут их удержать. И они отправляют душу человека в ад.

     - А эти демоны могут перейти на светлую сторону? – спросил чей-то мечтательный мелодичный голосок.

   - У Ангелов и смертных тоже есть дети, - ответил Чарльз, - и, говоря «Ангелы», я подразумеваю тех, кто живет в раю. Если связь происходит с согласием двух сторон, и Ангел поклянется не вмешиваться в жизнь ребенка, его не отправят в ад. До этих детей дотрагивается нежное белоснежное перо. Так построено равновесие добра и зла. Ангелы – Падшие. Демоны – дети Ангелов.

   - Ты не ответил на мой вопрос, - произнесла девушка, спросившая перед этим у Чарльза.

   - Я и веду к этому, - улыбнулся Чарльз, -  Демоны, дети Падших, всегда узнают детей Ангелов. А знаете почему? Дети Ангелов созданы, чтобы демоны смогли найти светлую сторону и ступить на нее путь. Они созданы, чтобы их любили демоны.

   Девушки-мечтательницы повздыхали, представляя себя дочерью Ангела. Меня же чуть не вывернуло. Романтика – не мое.

   - Но не все так просто, - продолжил Чарльз, перед этим глотнув пива, - Дети Ангелов не любят тьму, еще они отличаются упрямством. Так что они с трудом могут полюбить демона. А демонам не получится ступить на светлую сторону, пока их возлюбленная или возлюбленный, не признаются демону – но главное себе! – в своих чувствах.

   - Как романтично! – пролепетала Джина. Я насмешливо посмотрела на нее.

   - С каких пор тебя привлекает романтика?

   - Когда-то ж надо начинать, - улыбнулась Джи.

   - А как узнать, что перед нами демон или дитя Ангела? – спросила Джина. Я уставилась на нее. «Что?!» одними губами спросила подруга. Чарльз немного замялся с ответом.   

   - На сто процентов нельзя быть уверенным, но в основном главным отличием являются глаза. У них всегда необычный цвет глаз.

   И – черт побери – все уставились на меня или на Кристиана, кто-то переводил взгляд с одного на другого. Выругавшись, Кристиан спросил у глазеющих.

   - Вы верите в эту бредятину, - гоготнул он, - ну вы и идиоты!

   Я мысленно поблагодарила его.

   Как я и хотела, я «случайно» пролила на Кейтли пиво, поле чего та устроила грандиозный скандал с трехэтажным матом. Мы с Джиной поспешили удалиться, потому что она решила поджарить каждого.

   Когда я лежала в кровать, то поняла – день удался! Помирилась с Джиной, разозлила Кейтли, сделала всю домашку, поэтому на выходных я свободна, кстати завтра выходные. Я блаженно улыбнулась. Вот только меня настораживала легенда. Когда я мысленно пересказывала ее, при упоминании языков пламени я вспомнила татуировку Кристиана – кольцо из огня, а когда настала очередь глаз, то вспомнила изумрудные, насыщенные глаза Кристиана, которые я раньше никогда не видела и свои фиолетовые глаза, с которыми была та же история. Медленно я поплыла в страну сновидений.