Вторая жизнь.
Боль. Безумная, нестерпимая, нечеловеческая боль во всём теле. Сломано 2 передние лапы, в кровь разбито лицо, нёбо вообще раскрошено. Хвост вывернут под неестественным углом и, по-видимому, тоже сломан.
Страх. Необъяснимый, пронзающий всё существо, животный страх накатил внезапной волной. Большая белая кошка попыталась поднять голову, но ей это не удалось, и она рухнула на асфальт, в лужу крови. Взгляд кошки переместился чуть влево и наткнулся на испещрённую глубокими порезами человеческую руку. Руку её хозяйки, Анны.
Лесси, так звали эту большую белую чистопородную персидскую кошку, этого видеть не могла, но рядом с женским телом лежало тело мужское – оно принадлежало ещё одному хозяину животного, Дэну, который был, к тому же, мужем Анны. У него оторвало правую руку по локоть, по всему телу кровоточащие раны, лицо превратилось в кровавое месиво. Анна пострадала чуть меньше. Но ни Дэн, ни его супруга не дышали и не подавали признаков жизни.
Лесси хотелось кричать. Да-да, именно кричать, взвыть от боли, не столько физической, сколько моральной, ведь она потеряла своих любимых хозяев, которых знала с самого детства, и которые растили её как своего ребёнка, потому что своих собственных детей у них не было. Но из горла кошки вырывался лишь жалкий писк и хрип, временами усиливаясь до слабого мяуканья. Тело её постепенно начинало неметь, в голове плыл туман, сознание погружалось в небытие, а душа словно вот-вот улетит в никуда.
Из смертельной дремоты животное вырвал резкий и громкий звук приближающейся сирены. Вскоре послышались громкие голоса людей, скрежет металла, крики. До слуха Лесси донеслось даже бесстрастное заключение врачей о том, что Анна и Дэн погибли. Наконец, кто-то обратил внимание на покалеченную и едва живую кошку.
-Смотрите, она ещё дышит!
Крик молодого парня раздался у неё прямо над ухом, так что кошка даже внутренне поморщилась от громкого звука. Потом тот же парень осторожно подхватил несчастное животное на руки и тут же укутал во что-то большое и тёплое. Лесси отключилась.
Следующее, что она помнила – холодная вода, которой её обмывали, и мягкие женские руки, накладывающие гипс и перевязку. При этом женщина что-то тихо говорила, и кошка различила слова молитвы. Да-да, она прекрасно понимала человеческую речь, но ответить не могла. Увы. Поэтому всё, что ей оставалось – лежать, подобно тряпичной кукле, и позволять делать с собой всё, что угодно.
…Прошло около восьми месяцев. То место, куда персиянка попала, оказалось приютом для кошек «Уличные коты», и находился он в Талсе. Управляла приютом сестра-бенедиктинка, Мэри Анжела, а под началом у неё были ещё две монашки – Бьянка и Фатима. Все вместе они выходили несчастную одинокую кошку, словно малого ребёнка. Но душевные раны не поддавались никакому лечению. Именно поэтому её нарекли Фаруш – нелюдимая. Ведь когда те, кому приглянулась чистокровная персидская кошка, пытались забрать её себе, она царапалась, кусалась, шипела – в общем, делала всё, на что способна, что бы от неё отстали. В конце концов, монахини уже отчаялись найти белой красавице хозяев.
В один из дней всё изменилось. Тогда приют навестили сразу 3 человека – 2 молодые девушки лет 18, и с ними парень. Они оказались даже вовсе не людьми, а вампирами – парень, назвавшийся Дарием, был вампиром, а две его спутницы – блондинка Афродита и черноволосая Зои – являлись недолетками. Молодые люди были волонтёрами – пришли помочь приюту работой и деньгами. Афродита с Дарием вызвались чистить кошачьи клетки и вычесать кошек, Зои занялась кассой и товарами.
Самой последней на очистку шкурки и клетки была Фаруш. Едва кошка взглянула на Афродиту, её прошиб шок – девушка как две капли воды была похожа на Анну, прежнюю хозяйку персиянки. Это словно пробудило в ней какие-то давно забытые чувства и прорвало плотину памяти. Фаруш замяукала, как безумная, заскребла лапами.
-Что это с ней? – Афродита вытащила животное из просторной клетки и посадила к себе на колени. -Что с тобой, красавица?
Однако едва блондинка взяла её на руки, кошка сразу стихла и принялась ласкаться, как умела.
-Странная она, - тихо промолвил Дарий, сев рядом с Афродитой и принимаясь чесать животное за ухом. Тут в комнату вошла сестра Мэри Анжела и во все глаз уставилась на представшую перед ней сцену.
-Впервые вижу, что бы Фаруш себя так вела. Она никогда не даётся на руки, а что бы приласкать себя…
-Давно она у вас тут? – Афродита не прекращала наглаживать этот белый пушистый комок.
-Почти восемь месяцев. Её прежние хозяева попали в страшнейшую аварию, и с тех пор Фаруш живёт у нас.
-Бедная девочка, - сочувственно пробормотала блондинка и встретилась с кошкой глазами. Между двумя существами словно пробежал разряд; в своей голове Афродита услышала голос:
-Она твоя кошка. Она твоя спутница. Она тебя выбрала.
Почти то же самое услышала и Фаруш у себя в подсознании. Твёрдым голосом, в котором явственно слышалась буйно ликующая радость, Афродита сказала:
-Я выбираю её. Я хочу её забрать.
-Ты серьёзно?! – невольно воскликнула монахиня, на миг растеряв весь свой монашеский вид.
-Более чем. Она моя. Она выбрала меня, - повторила девушка недавно услышанные ею слова, которые, без сомнения, были словами Никс.
-Тога пройдём сюда, - монахиня кивнула на соседнюю с комнатами с клетками дверь, -я объясню тебе, что к чему и помогу оформить нужные бумаги.
-Хорошо, - девушка покорно встала и последовала за сестрой Мэри Анжелой, не забыв взять с собой Фаруш.
-Отныне ты не Фаруш. Ты – Малефисент. И ты – моя, - Афродита чмокнула белоснежный комок шерсти в лоб. А кошка лишь молча прижималась и урчала, что есть сил, к своей новой хозяйке. Ведь у неё начиналась новая жизнь.
|
